Мне минуло шестнадцать лет

Статьи Автор: А. ГЕССЕН

Такую надпись сделала прошлой зимою Надя Рушева на подаренном мне прекрасном рисунке полуженщины-полукентавра с ребенком. Помню еще первые рисунки Нади на пушкинские темы. Они были несовершенны, но чувствовались в них взволнованность, непосредственность, творческая радость обретающей себя художницы.

Меня поразили в них удивительное ощущение ушедшей эпохи, ясновидящее проникновение в дух и настроения Пушкина и его поэзии.

И все это — тонкими, очень скупыми штрихами, несколько напоминающими абрисы пушкинских рисунков.

Откуда у этой девочки такое глубокое и изящное чутье художника?!

Я писал тогда очередную главу новой книги «Жизнь поэта» и дал ей рукописи главы «Лицейский Парнас» — о Пушкине на старшем курсе лицея.

— Попробуйте, Надя, иллюстрировать ее,— предложил я.

Она не сразу ответила — дала согласие лишь после нескольких минут раздумья.

Через месяц мы снова встретились.

В ее папке лежали ожившие лицеист Александр Пушкин, долговязый, смешной и благородный Кюхля, Жано Пущин, Антон Дельвиг в очках. Заболевший Пушкин, полусидя в постели, читал окружающим его товарищам своих озорных «Пирующих студентов».

Рисунков было много, более 70. Они были совершеннее прежних, перенесли нас в знакомый с детства пушкинский мир...

Как неожиданно трагически, в одно короткое мгновение, оборвалась этою весною ее прекрасная, полная надежд жизнь... Десять тысяч рисунков остались после Нади...