Она была Пушкиным в рисунке

Статьи Автор: Анатолий Серен

В эти дни Наде Рушевой исполнилось бы 50 лет.

Люди среднего и старшего поколения наверняка помнят ту удивительно талантливую девочку, рисунки которой регулярно появлялись на страницах периодической печати тех лет. Они были необыкновенно трогательны в своей детской непосредственности. В них была воплощено представление о красоте человека.

Звездочка ее таланта горела недолго. Художница Надя Рушева прожила всего 17 лет. Она умерла 6 марта 1969 года.

Ушел из жизни и ее отец — художник Николай Константинович Рушев. Мама — Наталья Дойдаловна Ажикмаа — Рушева, первая тувинская балерина, в 50-е годы — солистка, а потом педагог-репетитор в Уланбаторском театре оперы и балета. Сейчас Наталья Дойдаловна живет недалеко от станции метро «Кантемировская» на Кавказском бульваре. Живет одна, болеет, но ведет общественную работу, отвечает на звонки, принимает гостей, поклонников и ценителей творчества дочери. Наш корреспондент побывал у нее.

— Надюшу я родила в ночь на 31 января 1952 года. Николай, мой муж, настоял на имени Надя — Надежда, — рассказала она.

— Первое слово, сказанное Надюшей, было «Рая». Почему «Рая»? Оказывается, к нашим соседям по квартире приходила их родственница и все кричали: «А вот и Рая, Рая пришла!» Так что не «мама» и не «папа», а «Рая».

У Наденьки всегда было хорошее произношение, она не картавила, как некоторые дети. В 5 лет знала много стихотворений. Папа купил в 1957 году невиданный в ту пору магнитофон, все записывал дочь. «Хватит, — говорю, — иди, Надя, спать». А она: «Ну, мамочка», — и читает, как сейчас помню, что-то вроде этого: «Ленин умер, ворота открывают, Ленина несут, дети плачут».

К маленькой Надюше подходили и часто спрашивали о ее национальности. Она гордо отвечала: «Моя мама тувинка, папа русский, а я монголка». Мы смеялись.

Жили мы небогато. Надюша знала цену деньгам. Как-то увидела на прилавке книгу, ничего не сказала. И лишь потом призналась, как хотела, чтобы ей купили эту книгу, но дорогая, 4 рубля стоит. Или возьмет деньги, оставит записку: «Мама, я взяла 1 рубль». Как-то идем по центру Москвы, Надюша моя: «Вот бы на такси прокатиться».

В 1966 году мы получили вот эту квартиру — «хрущебу». Как мы радовались, как радовалась Надя: ведь у нее появилась отдельная комната. Правда, перестала ездить во Дворец пионеров в художественную студию на Ленинских горах, потому что далеко от нового дома. Было жалко бросать студию, замечательного педагога Александру Ивановну Магницкую, но Надя уже, по всей видимости, получила азы изобразительного искусства.

Она занималась рисованием самоотверженно. Никто ее не заставлял: сидит, рисует, проигрыватель тихо играет. Звучит Рахманинов или «Ростовский звон». Любила она также популярных тогда «Битлов». У Нади были всегда смысловые рисунки. Например, о пушкинском попе и работнике его Балде. Образы всегда в динамике, действии. Как-то Александра Ивановна Магницкая объявила своеобразный конкурс на лучший рисунок-портрет Джавархарлала Неру, к его 70-летию. Лучшей оказался портрет, выполненный Надей.

В 1967 году она побывала в «Артеке». Сколько было впечатлений! Ей сразу предложили сотрудничать в пресс-центре лагеря. Появились друзья — Оля Парикова, Олег Сафралиев, пионервожатый, выпускник сценарного факультета ВГИКа Марк Кушниров.

Она торопилась окончить школу. Ей хотелось в институт. Новые требования, новые впечатления, новый уровень. Ее сверстники все еще были детьми, а она по своему уровню была взрослым человеком. Произведения Л. Толстого, М. Булгакова, античный мир, подвиги Геракла, Адам и Ева, Маленький принц были постоянно в ее воображении, она их переводила на лист бумаги.

В школе она организовала Клуб юных друзей искусства, выпускала стенгазету, проводила КВН. Очень хотела расшевелить, растормошить своих сверстников. Мечта ее была поступить в институт кинематографии, учиться на художника-мультипликатора.

Не случилось! Девочка моя умерла в 17 лет. Она даже не испытала счастья первой любви, первого чувства. Как мать я знаю это очень хорошо. Один из горе-писак написал книгу о любви моей девочки. Мы с мужем читали рукопись и запретили ее печатать. Но книга все-таки вышла. А недавно я узнала, что готовится ее второе издание. Как же так?

Последние дни моей девочки всегда у меня в памяти. 5 марта 1969 года дочь с отцом приехали из Ленинграда. Они на несколько дней ездили на съемку документального фильма про Надюшу. Режиссер Михаил Литвяков попросил разрешение у школы и вызвал мою девочку туда. Приехала моя доченька веселой, рассказала о своих впечатлениях.

Утром на следующий день я собиралась на работу, а Надюща в школу. Приготовила девочке антрекот и яичницу. Она выпила стакан кофе. Я ушла через несколько минут она потеряла сознание. Николай Константинович в соседней комнате почувствовал неладное. Телефона не было. Он в домашних тапочках побежал в больницу. Там его долго расспрашивали. Наконец приехали, увезли мою девочку на «скорой помощи» в больницу. Через несколько часов она, не приходя в сознание, умерла.

У нее оказался дефект одного из сосудов мозга. Сейчас это можно оперировать. Тогда не смогли. От кровоизлияния в мозг Надюши не стало. Никогда она не болела и не жаловалась.

Надя ушла от нас, но ее рисунки, овеянные детской романтикой и трогательностью, остались с нами. И бередят душу.