Загадка Нади Рушевой. На выставке художницы

Статьи

Юной художнице Наде Рушевой судьбой было отпущено всего 17 лет. Но за свою короткую жизнь она успела создать более 10 тысяч рисунков.

Она ушла из жизни более 30 лет назад. Ее ровесники помнят стремительные, словно освобожденные от всяких условностей рисунки Нади Рушевой. Они воспринимались как откровение...

Более 100 выставок рисунков Рушевой прошли в России, Японии, Германии, Америке, Индии и Польше. В «Краткой литературной энциклопедии» ее иллюстрации к произведениям русских писателей опубликованы рядом с работами именитых мастеров книжной графики. Наследие Нади Рушевой хранится в Пушкинском доме Академии наук в Петербурге, Национальном фонде культуры и Музее Пушкина в Москве. К 50-летию со дня рождения художницы открыта выставка работ Нади Рушевой в литературном музее Пушкина.

«Такого наплыва посетителей в нашем музее еще не было, — говорит научный сотрудник музея Евгения Рапопорт. — Безусловно, существует какая-то загадка Нади Рушевой. В 60-70-е годы ее выставки собирали полные аншлаги в Москве, Минске, Киеве, Ленинграде (Петербурге), люди часами стояли в очередях, чтобы увидеть их. Видимо, для своего времени они были частицей интеллектуальной и духовной жизни, глотком свежего воздуха».

Надя Рушева родилась в Монголии, где ее родители, московский театральный художник и тувимская балерина, находились в творческой командировке. Местный мудрец, друг семьи, предложил назвать девочку «Найдан», что означает «вечно живущая». Русское имя Надежда, созвучное монгольскому «Найдан» также достаточно символично...

Выдающийся русский мыслитель, академик Дмитрий Лихачев как-то сказал о Рушевой: «Она работала почти с отчаянием, стремясь сказать людям как можно больше. Гениальная девочка обладала поразительным даром проникновения в область человеческого духа». «Я живу жизнью тех, кого рисую», — как-то обронила Надя. Может быть, это признание и есть ключ к пониманию самого ценного в необыкновенном даровании Рушевой? «Волшебная палочка» воображения помогала ей быть то мифологической Медеей, то народной французской героиней Жанной д`Арк, то персонажами романов Льва Толстого — Наташей Ростовой и Анной Карениной. С отважностью первопроходца и детской непосредственностью Надя входила в «золотоносные пласты» мировой культуры.

«Ее выставка была когда-то в Японии, — рассказывает Евгения Рапопорт. — Тонкая, нежная, одновременно строгая и лаконичная линия рисунков Нади, очевидно, оказалась близка японцам, их утонченному ощущению формы, росписям на фарфоре, веерах, кимоно. Она проиллюстрировала огромное количество произведений зарубежной классической литературы, в том числе произведения Байрона, Киплинга, Экзюпери. В 1966 году в Польше демонстрировалась ее удивительная серия рисунков „Сиренки“ — то есть сирены, но только маленькие. Мифологические женщины-птицы, хищные и коварные, в рисунках Нади превратились в симпатичных и добродетельных: они стирают белье, подметают пол, воспитывают детей. Даже холодная античная стилистика в работах Рушевой наполнена человеческим теплом».

Настоящая известность пришла к художнице благодаря «Пушкиниане». Когда Рушевой исполнилось 16 лет, ее иллюстрации к произведениям Пушкина увидел на выставке известный российский пушкинист Александр Гессен. Он предложил школьнице проиллюстрировать свою книгу «Жизнь поэта», а заодно пофантазировать на тему рисунков Пушкина, сделанных поэтом на полях его рукописей. Так возник уникальный цикл в стилистике пушкинских рисунков, где Надя словно восстановила утраченные лицейские наброски поэта, изображения его друзей.

«Она умела инсценировать сюжеты своих рисунков, — продолжает Евгения Рапопорт. — Например, никто никогда не изображал Пушкина в кругу семьи. У нее — Пушкин с детьми, он кормит Машу, свою годовалую дочь. А вот Пушкин — сам маленький ребенок на руках у мамы. Но, пожалуй, самое удивительное в творчестве Нади — это иллюстрации к роману Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита». Этот роман тогда был запрещен цензурой, его читали тайком. В 1968-69 годах в журнальном варианте были напечатаны отдельные главы. Каким-то образом к 16-летней девочке попали эти журналы, и она стала первым художником, создавшим иллюстрации к «культовому» роману Булгакова. Разрозненные странички с рисунками она собрала в самодельную книгу. Вдова писателя — Елена Булгакова оставила на этой своеобразной «книге художника» взволнованный автограф: «Как жаль, — написала она, — что я не знала это изумительное и тонкое существо — Надю Рушеву».

Елена Булгакова была для писателя прообразом главной героини его романа — Маргариты. На рисунках Рушевой Маргарита похожа на свой оригинал так, как будто Надя рисовала с натуры, хотя с женой Булгакова она никогда не встречалась. Поражает и глубокое проникновение юной художницы во взрослые чувства, и в изображенные писателем исторические эпохи, и виртуозный гротеск, с которыми нарисованы сценки в варьете... Как такое юное создание могло столь тонко чувствовать и так много знать, остается загадкой. Возможно, феномен Нади Рушевой в прозорливости ее души. Кажется, что именно о ней французский писатель Антуан-де-Сент Экзюпери написал, что она «видит то, чего нельзя увидеть глазами».