IV. Иллюстрации к прочим произведениям Пушкина

Надя Рушева наделена тонким даром подмечать главное в произведениях, выделять суть. О ней можно смело сказать: «Краткость — сестра таланта». Несколько линий гораздо более точно передают характер, движение персонажа, чем иные многофигурные композиции, основанные на сложных правилах и сотнях набросков. Все Надины работы совершенно естественны, кажется, что сами герои пришли посмотреть на рисунок, да так и остались на листе. А ведь то же можно сказать и о поэзии Пушкина. Все его стихи очень лёгкие и точные. Надины рисунки очень близки с ними по настроению и исполнению.

Совершенно другие рисунки мы видим к произведению «Пиковая дама». Там можно выделить два типа. Одни рисунки более детальны, проработаны. В них меньше лёгкой небрежности, которая присуща работам Рушевой в цикле «Пушкиниана». Графика к «Пиковой даме» очень аккуратна, на рисунках много мелких деталей, чаще присутствует какое-либо фоновое окружение, на костюмах используются узоры: клетка, полоска, ромбики. В целом в иллюстрациях чувствуется близость к карточной тема­тике. Стилистика похожа. Геометрические узоры заставляют вспомнить о рубашках игральных карт. А работы второго типа, наоборот, обобщённые. Они выполнены кистью, отчего линия получается толще, имеет другую структуру. Рисунки, выпол­ненные в такой технике, смотрятся цельно, но при этом очень загадочно. Во всех иллюстрациях используются костюмы, не свойственные эпохе.

Однако они выглядят очень эффектно и уместны в общем колорите произведения.

Надя вообще довольно часто использует костюмы и атрибутику, не соответ­ствующие эпохе, но у неё это выходит очень легко и живо. Таким образом получаются весьма интересные интерпретации произведений Пушкина, нестандартные и ориги­нальные. Рисунки из цикла «Пушкиниана», выполненные, казалось бы, в одном стиле, очень различны в детализации, в некоторых моментах исполнения, в зависимости от произведения. Если рассматривать все рисунки цикла в целом, то, безусловно, становится очевидным единство стиля исполнения.

Иллюстрациям к «Пиковой даме» близки рисунки к «Маленьким трагедиям». Они тоже очень аккуратно и детально выполнены.

Совершенно в другом стиле созданы иллюстрации к сказкам, ярко представ­ленные множеством работ к «Золотому петушку». Большинство этих рисунков очень яркие, красочные, в них используются иные материалы: фломастеры, пастель. Там совершенно другая линия. Она толще, но при этом более плавная. Фломастер позво­ляет точнее передать восточные мотивы в сказке. В сочетании с яркими цветами такая линия дает очень интересный эффект. Именно сказочный, с оттенком восточного, такой, который присутствует в произведении. В этих иллюстрациях достаточно много деталей, узоров, все костюмы и предметы покрыты какими-то линиями, создающими ощущение богатства, узорчатости, что как раз свойственно восточным мотивам. Надя точно сумела передать нелепость старика-царя. Он вышел очень забавным, но в то же время достаточно неприятным, как это и показано у Пушкина. А все женские образы: Шамаханская царица, её служанки, — очень выразительные, красивые. Превосходно переданы национальные особенности девушек. Они очень пластичны, грациозны. Вообще эти иллюстрации вышли удивительно запоминающимися. Надя смогла соче­тать яркие цвета, которые, казалось бы, просто не могут гармонично соединяться, и вплела в них восточные мотивы. Тут можно провести параллель с Русскими сезонами Дягилева, с декорациями и костюмами к его балетам, в которых тоже сочеталось несочетаемое и использовались национальные мотивы. Очевидно, что Надя была знакома с ними. Они сопровождали ее с детства, так как мама Нади была родом из Тувинской республики, где народные традиции чтились, а в них прослежи­вается общность с восточными мотивами.

    Необходимо обратить внимание на серию рисунков к поэме «Цыганы», которая представляет безусловный интерес. В ней переплетаются работы различного испол­нения: это и лёгкие, точные портреты пером, и яркие иллюстрации фломас­терами, пастелью. Идет чередование крупных многофигурных композиций с мини­атюрными портретами героев. Думается, это обусловлено тем, что Рушева передала сам дух цыганской жизни, который чувствуется в поэме Пушкина.